Нигина Бахриева, правозащитница, глава Общественного фонда «Нотабене» считает, что всю нынешнюю ситуацию в Таджикистане можно было смягчить – если бы СМИ были свободнее, если бы граждане встали на защиту журналистов.
«Все мы помним, как у нас началась волна обсуждений и дискуссий, связанных с пандемией. О первых случаях заболеваний, шквале критики, нападок и обвинений на конкретные СМИ, что они создают панику и преследуют «свои» конкретные цели, не заботясь о нас любимых и наших бесценных нервах.
Но процесс был запущен. Все начали активно включаться в разные группы, обсуждая саму болезнь, способы лечения, а также размещая информацию о нарушениях прав человека в действиях властей в профилактике и лечении заболевания. Это привело к признанию проблемы.
То есть, мы прошли стадию отрицания, находимся в активной фазе принятия проблемы и даже начали переходить на стадию процессов принятия решений по разрешению возникающих проблем, не всегда быстро, не всегда эффективно, но…
Означает ли это, что СМИ были полезны для нас? Означает ли это, что они, прежде всего, думали о нас и заботились о нас? Получается, что «их» целью было информировать население о той катастрофе, что нас ожидает, если мы не начнем думать головой, а не тем местом, которым привыкли думать, отрицая публично наличие эпидемии, но в кулуарах тихо говоря «у нас она точно есть». Означает ли это, что эти СМИ и журналисты были намного смелее большинства из нас? Думаю, здесь ответ однозначный.
Мы злимся на СМИ за то, что они легализируют то, о чем все и так догадывались, но что нас пугало и очень сильно. И возможно это объяснимо. Когда мы боимся, когда чувствуем свое бессилие и не можем контролировать ситуацию, нам нужны те, на кого мы можем направить свою агрессию. Объяснимо, но неправильно, несправедливо.
Для нас важно извлекать уроки из ситуации, которая имеет место здесь и сейчас, которая очень сильно повлияла на нашу жизнь. И я уверена, что сейчас мы, как никогда, понимаем насколько важны свободные средства массовой информации. Это очень просто, как дважды два четыре, а не «сколько надо, чтобы было».
Если бы в Китае были свободные СМИ, то об эпидемии мир узнал бы намного раньше, с первыми случаями заболевания, в идеале сами власти бы проинформировали ВОЗ. А значит, страны попытались бы принять меры раньше (опыт показывает, что не все), а значит мы не получили бы такие устрашающие последствия (мысль не моя, позаимствована).
Если бы наши СМИ работали без страха, то серьезные обсуждения начались бы еще в феврале и возможно ситуация не была б такой плачевной. И мы, как и многие страны, уже бы предпринимали меры по снятию ограничений.
Международные и региональные структуры по правам человека давно пришли к консенсусу о важности свободы слова в демократическом обществе.
«Свобода слова представляет собой одну из основных опор демократического общества; она применяется не только по отношению к «информации» или «идеям», которые благоприятно воспринимаются в обществе либо рассматриваются как безобидные или не достойные внимания, но также и в отношении тех, которые шокируют, обижают или вызывают обеспокоенность у государства или части населения. Эти принципы особенно важны в том, что касается прессы. На средствах массовой информации лежит обязанность распространять информацию и идеи, касающиеся вопросов, представляющих общественный интерес. Этой функции средств массовой информации сопутствует право общественности получать необходимую информацию», — неоднократно отмечают в своих решениях международные структуры по правам человека.
И если говорить простым языком, СМИ должны освещать проблемы, которые стоят перед нашим обществом – это их прямая обязанность и ответственность. Пусть страшно, пусть нагнетает, пусть неприятно, но это то, чем живет наше общество. А мы должны защищать СМИ, чтобы они могли выполнять эти свои обязанности. Также, как мы пытаемся защищать врачей, когда им угрожает опасность и есть риск, что они не смогут выполнять свою роль. Потом, когда все утрясется, мы опять будем ругать врачей, журналистов, требуя, чтобы они были профессиональными. Но не тогда, когда на них нападают за их прямые обязанности, будь то юридически или через «фабрики ответов».
На этом все, пошла дальше болеть и пить чай с малиной…»
