В начале марта семья Шариповых потеряла единственного кормильца. 36-летний Умар, отец четверых детей, умер от цирроза печени через год после возвращения из России. Его жена предполагает, что болезнь он мог «заработать» пока находился в трудовой миграции. Теперь женщина не знает, как ей вырастить несовершеннолетних детей, ведь найти работу в их районе невозможно, а отдать их в интернат и ехать на заработки в большие города, она не хочет.
После похорон Умара Шарипова прошел почти месяц. Его дети очень тоскуют по отцу, к тому же, младшие часто спрашивают о нем у матери, ведь они пока не понимают, что папа ушел. Навсегда.
Живут они в одном из джамоатов района Хамадони Хатлонской области. Здесь каждая семья живет за счет денежных переводов, которые присылают из России мужчины. Хотя последний год дался сельчанам нелегко: многие семьи еле выживают, потому что приехавшие из России во время пандемии кормильцы, сидят практически, без работы.
В этой местности, по словам жильцов, раньше было много продуктовых ларьков, но один за другим торговцы их закрывают, так как местное население, которое, в основном все берет в долг, не может потом месяцами с ними расплатиться, и они терпят убытки.
36-летний Умар Шарипов тяжело заболел весной 2020 года. Тогда он работал в Москве: собирал металлолом у населения и продавал, работал грузчиком на разных предприятиях по производству песка и щебня. Он работал и жил в тяжелых условиях, часто голодал. Максимально, в месяц мог отправлять семье 4 тысячи рублей. Это длилось два года, пока он не заболел и не вернулся домой.
Маленькие, но уже взрослые дети
По рассказу его жены, Мархабо, до того, как попасть на лечение в больницу, муж долго пролежал дома.
«За ним в России ухаживал брат. Сначала не знали, что с ним, не могли отвезти к врачу, так как не было денег. Потом попросили помощи у земляков и волонтеров, они собрали денег и помогли пройти обследование. Там и выяснилось, что у мужа — цирроз печени, — рассказывает Мархабо, вытирая слезы. — В июне прошлого года его пролечили в больнице 10 дней и отправили домой».
Мархабо включает газовую конфорку на маленьком баллоне. Сегодня на обед она готовит детям таджикские оладьи – это смесь из яиц и муки с добавлением зелени из огорода. Смесь жарится в масле и оладьи получаются хрустящими. Для детей — это настоящий праздник, ведь они в основном, питаются лепешками и чаем.
Уложив жидковатое тесто в сковороду, Мархабо продолжает свой рассказ. Как оказалось, приехав на родину Умар опять слег. Почти каждый месяц он проходил лечение в столичных больницах.
«Мужу прописали диету, он должен был есть все диетическое, без соли. Денег на продукты было мало, немного присылал его брат, который остался работать в Москве. Хотя ему и так пришлось сложно — у него ведь своя семья. Потом нам помогли оформить мужу пенсию. Это было за три месяца до его смерти. Он получал пособие в размере 225 сомони», — рассказывает вдова.
Вся пенсия уходила на продукты, чтобы улучшить питание больного согласно рекомендациям врача, но улучшения в состоянии мужа так и не наступило. В начале марта Мархабо решила отвезти его в дом свекрови, у него уже не было сил разговаривать, он неподвижно лежал в постели. Так, не промолвив и слова, Умар вскоре умер.
…Пока Мархабо рассказывает о случившемся, то и дело, вытирая слезы платком, дочка Нозия накрывает дастархан.
«Извините, у нас только лепешки и чай, но зато есть сахар. Вы пьете сладкий чай? Мы его очень любим, но пьем редко», — говорит девочка, шустро укладывая курпачи.
Пока младшие дети наблюдают за тем, как готовится обед, старший сын Нусрат вспахивает огород. Он говорит, что очень хочет учится и поступить в университет, найти хорошую работу и помогать маме поднимать на ноги братишек.
В этом году они планируют посадить помидоры, огурцы и болгарский перец в огороде, чтобы хотя бы летом питаться овощами и не покупать их на базаре. Но даст ли эта земля хоть какой-то урожай, они не знают.
«Эта земля не годится для посева, хотя камней тут мало. Вот посмотрите, земля, как песок, тут даже зелень плохо растет. Мы уже пытались тут посадить овощи, но ничего толком не выросло», — говорит Мархабо, взяв в руки землю и разминая ее.
С ними вместе живет еще пожилая бабушка покойного Умара. Мархабо говорит, что если у нее возникают какие-то дела, то она на долго не может оставлять детей и бабушку одних.
«Бабушке за 80, у нее высокое давление и проблемы с ногами, поэтому я боюсь оставлять ее с детьми, так как ей постоянно нужна помощь», — объясняет Мархабо.
Где найти работу?
По словам женщины, конечно, она понимала, что мужа скоро не станет, да и он сам знал.
«Его состояние было очень плохим, врачи не давали никаких гарантий. Муж завещал: «Хорошо смотри за детьми, чтобы они не остались без присмотра». Он просил не мучить его диетами и говорил: «Дай мне то, чего хочу, пусть я умру сытым», — вспоминает вдова.
Теперь вся забота о детях легла на плечи Мархабо. В домашних делах ей помогают старшие дети – 13-летняя Нозия и 11-летний Нусрат, двое младших учатся в 1 и 2 классах.
«Младшие пока не очень понимают, что произошло. Старшие, осознавая наше положение, спрашивают, что же с нами теперь будет? Особенно Нусрат. Я говорю ему, теперь ты – главный мужчина в доме. Он очень интересуется математикой, просит отдать его на дополнительные курсы, но это мне не по карману. Мне бы прокормить их. Дети часто ложатся спать голодными, я не могу им приготовить еду, часто даю лепешки с чаем, если повезет и дома есть сахар, то со сладким чаем», — ее печальные глаза снова наполняются слезами.
Мархабо не понимает, как ей жить дальше, ведь работы в их кишлаке нет, только иногда соседи могут позвать помочь по хозяйству и заплатить 15-20 сомони.
«В основном, женщины у нас заняты на сезонных работах, когда надо что-то посадить или наоборот, собрать с полей урожай. Например, когда надо сажать арбузы, нас зовут, платят 25-30 сомони за целый день, но и работа там всего на 1-2 дня. Потом опять приходится ждать. Так живет в нашем кишлаке и даже в районе большинство. Работы нет, а с закрытием границы с Россией, таких семей как у нас, стало больше», — говорит она.
Мархабо признается, что интереса к образованию у нее не было с детства, и родители не настаивали на этом, поэтому она, еле окончив школу, вышла замуж.
«У нас был коровник и огород, в основном, мы там и работали. Отец всегда нас загружал работой по дому, сходили ли в школу, сделали ли уроки – никому до этого не было дела. Поэтому и цели не было учиться и работать. Думали, что муж будет кормить», — рассказывает женщина.
Хорошо, что при совместной жизни Умар построил дом на небольшом участке и переехал туда из-под родительского крыла. Но обустроить полностью жилище, ему так не успел. Денег не хватило и поэтому он и уехал на заработки в Россию.
Мархабо планирует обратиться в местную администрацию с тем, чтобы оформить на детей пособие о потере кормильца. Она понимает, что ей дадут небольшие деньги, но все же это лучше, чем ничего.
«Я сама выросла без отца и знаю, как сложно придется моим детям. Но не хочу отдавать их в интернат, хочу их сама вырастить и дать образование. Очень надеюсь, что справлюсь со всем этим», — надеется она.
Данный материал стал возможным благодаря помощи американского народа, оказанной через Агентство США по международному развитию (USAID) и подготовлен в рамках «Центральноазиатской программы MediaCAMP», реализуемой Internews при финансовой поддержке USAID. Your.tj несет ответственность за его содержание, которое не обязательно отражает позицию USAID или Правительства США, или Internews.
