Дилафруз Исоева – мать-одиночка, которая из-за жизненных обстоятельств нашла приют в мечети. Но оттуда женщину тоже выгоняют, и она оказалась в незавидном положении.
Жительница Бохтара Хатлонской области Дилафруз Исоева вместе с двумя малолетними детьми уже три года живет в мечети.
Для того, чтобы ей как матери-одиночке выделили земельный участок для строительства дома она обращалась в свой джамоат, но там ее пристроили в старое здание мечети.
«Три года мы живем здесь. В первый день, когда мы только заселились сюда, везде было открыто: у нас не было места, где помыться, не было двора как такового.
Была только комната, и то, без дверей. Щели во всех стенах. У нас не было печи, тандыра, чтобы печь лепешки.
Мы поначалу пользовались газовым баллончиком, но у нас закончились деньги и больше мы его не заправляли», — рассказывает Дилафруз.
Она провела электропроводку, чтобы готовить на плите еду и так зарабатывать на жизнь. Не было бани, соорудила из палок и тряпок душ. Не было кухни, она закрыла старыми тканями территорию вокруг жилища и стала готовить под открытым небом.
«Перед помещением, где мы живем сразу улица, и как-то неловко, что на нас смотрят прохожие. Поэтому этот своеобразный забор из ткани спасает нас от посторонних глаз, мы едим во дворе, дети играют, я стираю.
Но зимой нас ждут серьезные проблемы: с потолка просачивается вода, с щелей из стен – холод. Даже думать боюсь», — рассказывает женщина.
Бездомная со стажем
Дилафруз была замужем, но ее муж осужден и сидит в тюрьме. Подробности женщина не хочет рассказывать.
«Я оформлена как мать-одиночка, потому что наш брак не был официальным. От государства я получаю на детей 300 сомони.
У старшего ребенка рахит, не знаю, что делать на эту сумму: лечить старшего, покупать подгузники или молоко, а может быть, что-то из продуктов для дома. Я не знаю, что мне делать», — говорит женщина.
Дилафруз сама выросла без отца. Ее мать, Мухаррама Асоева вырастила пятерых детей одна. Дети выросли, обзавелись семьями и каждый живет своей жизнью.
Мать Дилафруз говорит, что вынуждена жить с дочерью, потому что у нее самой нет собственного угла – всю жизнь женщина скиталась по съемным квартирам.
«Когда мы были маленькими, отец бросил мать и тайно продал наш дом. Мы были вынуждены перебраться в дом бабушки, но дяди через некоторое время сказали, что их сыновья выросли и они должны их женить, а нам указали на дверь», — рассказывает Дилафруз печальную историю своих злоключений.
Ткань вместо стен
Когда Дилафруз начала осваиваться в здании мечети, на сэкономленные деньги только смогла приобрести ткань, чтобы залатать дыры в помещении. На ремонт комнаты у нее просто нет денег.
«Так как здание ветхое и там образовались большие трещины, чтобы защититься от насекомых и от ветра, все решила закрыть тряпками.
Недавно заметила, что и глиняный пол нашего жилища стал оседать и трескаться. Это связано с тем, что сосед поливает свой огород, и вода просачивается под здание мечети», — объясняет женщина.
Но летом в доме хотя бы можно спастись от жары, а вот зимой женщине с детьми приходится туго.
«Собираю все, что нахожу по дороге: пластиковые пакеты и сухие ветки, все идет на топку печи, чтобы готовить лепешки. Таким способом готовимся и к зиме. Потому что на покупку угля нет денег.
Зимой одеваю детей очень тепло, чтобы не заболели. Потому что обогревать большую комнату только ветками и целлофаном нереально.
Затоплю печку, чтобы разогреть помещение, но оно быстро остывает, потому что все стены в щелях, — добавляет Дилафруз.
Мать Дилафруз — единственная кормилица семьи.
«С 2003 года я нахожусь в таком положении: у меня нет своего дома. Вначале дети были маленькими, я скиталась с ними из одной квартиры на другую, так и вырастила сирот. А теперь вот живу с этой моей дочерью, у которой не сложилась жизнь.
У нее двое детей. Мы не можем собрать денег, чтобы купить себе жилье. Сейчас все очень дорого, даже себя не в состоянии обеспечить. Поэтому с трудом проживаем день», — говорит Мухаррама.
Мать Дилафруз зарабатывает на шитье. У нее пенсионный возраст, но пенсию она не получает.
«Из-за того, что в госучреждениях были маленькие зарплаты, которые не хватали с месяца на месяц, а мне надо было прокормить пятерых детей, я перешла на сдельную работу. И теперь мне не хватает официального рабочего стажа для оформления пенсии», — объясняет Мухаррама Асоева.
Кроме заказов на шитье, женщина также подрабатывает в домах людей.
«Иногда меня зовут чистить пшеницу, за такую работу со мной расплачиваются мешком пшеницы. В некоторые дни предлагают помочь собрать картошку. У нас нет своего огорода, мы ведь живем на 1-1,5 сотках земли, я помогаю людям за определенную плату», — говорит женщина.
Основной рацион этой семьи – обычная похлебка. В большинстве случаев они ждут, что кто-то из соседей их угостит едой.
«Из двух картофелин и луковиц готовлю суп и заливаю туда как можно больше воды, чтобы хватило на 2-3 дня. Так стараемся сэкономить на продуктах. Если кто-то из соседей делает маърака, то угощает нас блюдом. Сейчас все подорожало. Соседи и тетя отправляют нам засохшие лепешки, из них мы делаем сухари или готовим нонпалов (запаривание хлеба)», — рассказывает Дилафруз.
Мама Дилафруз сшила и приготовила на продажу курпачи и подушки. Теперь она с нетерпением ждет покупателей.
На днях семья получила плохую весть: из джамоата им сказали, чтобы они отсюда ушли. А им некуда идти.
«У меня нет возможности снимать жилье. Потому что с двумя маленькими детьми пока не могу работать. Даже не знаю, что ждет нас в будущем», — говорит женщина.
Если кого-то тронула история Дилафруз, связаться с ней можно по телефону +992911281417
Аминджон Рахматзода, журналист
Данный материал стал возможен благодаря помощи американского народа, оказанной через Агентство США по международному развитию (USAID) и подготовлен в рамках Центральноазиатской программы MediaCAMP, реализуемой Internews при финансовой поддержке USAID. Your.tj несет ответственность за его содержание, которое не обязательно отражает позицию USAID или Правительства США, или Internews.
