Диёна Абдул Саттор – афганская беженка, которая живет вместе с семьей недалеко от Худжанда. Она получила здесь образование и работает медсестрой в областной инфекционной больнице в «красной» зоне.
Автор Your.tj рассказывает о судьбе этой бесстрашной девушки.
Молюсь за нее
«Конечно, оказывать помощь больным в любой ситуации — человеческий долг. Но каждый раз, перед тем, как Диёна выходит на работу, я молюсь и прошу Всевышнего, чтобы она не заболела.
Ведь было немало случаев среди ее сотрудников — врачей и медсестер, которые во время лечения больных коронавирусом, сами заразились и умерли», — говорит 50-летняя Карима Абдурашид, мать Диёны, которая не спит по ночам, когда ее дочь уходит на дежурство.
На передовой в борьбе с Ковидом
Диёна Абдул Саттор было пять лет, когда ее семья, жившая в Кабуле, сбежала от талибов. Они сначала эмигрировали в Узбекистан, затем — в Таджикистан. Это было в 1997 году.
После окончания школы Диёна поступила в медицинский колледж в Худжанде. Ее учебу оплатил немецкий академический фонд имени Альберта Эйнштейна в рамках стипендиальной программы DAFI, которая поддерживает обучение детей-беженцев.
Диёна с первого года студенчества начала работать. Уже восемь лет как она медсестра реанимационного отделения Худжандской областной инфекционной больницы.
Эта афганская девушка, которая живет со статусом беженки в Таджикистане, с первых дней пандемии COVID-19 находилась на передовой.
«Хожу домой раз в две недели. Конечно, я бы хотела проводить больше времени дома с мамой, но чтобы заработать на жизнь и оплачивать за съемное жилье, я вынуждена работать сутками», -рассказывает Диёна.
Она вспоминает, что когда был пик заболевания, позвонили из администрации больницы и сообщили об острой нехватке медперсонала.
«Меня попросили вернуться на работу, и я пошла», — говорит девушка.
С тех пор она работает на передовой — в «красной» зоне, помогая лечить больных коронавирусом.
По словам Диёны, ей платят 1020-1060 сомони в месяц.
«В апреле и мае я получила премию 400 сомони. В этом же месяце за 21 день мне выплатили 2000 сомони. Большинство пациентов говорят, что здесь о них хорошо заботятся, и поэтому они чаще приезжают сюда.
Некоторым врачам и медсестрам их семьи больше не разрешили там работать. Заболели многие наши коллеги, в том числе медсестры и санитарки. Некоторых из них мы потеряли», — рассказывает девушка.
Единственный кормилец в семье
Семья Диёны проживает в кишлаке Дехмой Джабборрасуловского района, в 6 километрах от Худжанда — центра Согдийской области. В семье было шестеро детей: два сына и четыре дочки. Одна из сестер Диёны заболела сахарным диабетом и умерла в 10 лет. Тогда Диёна твердо решила стать медсестрой.
Другая сестра Диёны закончила факультет восточных языков Худжандского госуниверситета и недавно устроилась в ректорат ВУЗа. Их старший брат тоже окончил отделение стоматологии медколледжа, но пока не может найти работу. Младший брат в этом году закончил школу, но из-за пандемии никуда не поступил.
Самая старшая сестра Диёны вышла замуж за афганца и вернулась на родину, а их отец несколько лет назад уехал на лечение в Индию и больше не вернулся.
Единственным кормильцем в семье осталась Диёна. Ее мама говорит, что очень беспокоится за дочь, потому что им больше не на кого положиться.
Карима вспоминает, что во время вспышки коронавируса в Таджикистане, в мае-июне этого года, дочь они практически не видели.
«Диёна находилась на работе от 18 до 25 суток, я сама считала каждый день», — утверждает мать. Она боится, если дочь вдруг перестанет работать, больше некому позаботиться об их семье.
«Арендуем квартиру за 700 сомони, платим за электричество и воду по 120-150 сомони в месяц. Соседи советуют установить как и они дедовскую печку. Для печи нужен уголь, но денег на это тоже нет», — с горечью в голосе объясняет мать.
По ее словам, Диёна зарабатывает по 1000 сомони в месяц, но она не знает, на что потратить эти деньги: то ли на аренду квартиры, услуги ЖКХ, то ли на транспорт.
«Конечно, и раньше мы везде снимали жилье, но поскольку муж жил с нами, у нас не было таких проблем», — отмечает Карима.
Мечта — жить в Худжанде
Карима признается, что со статусом беженцев они живут в Таджикистане уже 23 года.
«Здесь родился мой младший сын, и когда нам выдали свидетельство о рождении, в нем было написано, что он таджик, а ниже – афганец. Когда мы подали заявление на получение гражданства, нам отказали. Не дали даже вид на жительство», — говорит мать Диёны, то и дело вытирая слезы платком.
В настоящее время единственной мечтой семьи Абдул Саттор является желание жить в самом Худжанде, чтобы дочери могли чаще навещать мать.
«Мы хотим, чтобы нам разрешили хотя бы жить в Худжанде, потому что обе мои дочери работают в этом городе. Одна — преподает, другая — медсестра. Я чаще бы видела своих дочерей», — говорит Карима.
Афганские беженцы, живя в Таджикистане, не имеют права покупать собственное жилье, поэтому его и снимают.
Беженцы-афганцы, проживающие в Вахдате, рассказывают, что раньше жили за счет материальной поддержки своих родственников из Канады, США, Германии и других стран. Но из-за коронавируса жизнь их родственников в других странах так же ухудшилась, и они не могут теперь им помогать.
Но как признается мать Диёны, Карима, «если бы кто-то из наших родственников помогал нам, то я бы не позволила дочери работать в пандемию».
«Диёны нет дома уже 15 дней. Очень скучаю по дочке, поэтому иногда готовлю что-нибудь и еду к ней на работу», — рассказывает Карима.
Когда нечем угостить гостей…
Мать Диёны признается, что на праздники Рамазон и Курбон ее порадовала новость о запрете праздничного стола во время коронавируса.
«Нам нечем было угощать гостей. У нас есть богатые соседи, которые готовили дастархан, но я не пошла. Если бы я пошла, они бы тоже пришли в мой дом, но у меня ничего не было», — говорит женщина со слезами на глазах.
Жизнь семьи Диёны действительно тяжелая, это заметно сразу как попадаешь к ним в квартиру. Но они благодарят бога и за это. Потому что в Таджикистане чувствуют себя в безопасности и под защитой общественных и международных организаций в лице представительства Управления Верховного комиссара ООН по делам беженцев (УВКБ ООН).
…Сегодня афганские беженцы проживают в нескольких регионах Таджикистана: в городе Вахдате, Гиссаре, Шахринаве, Бохтаре, Рудаки и Джабборрасуловском районе. Согласно Постановлению правительства Таджикистана №325 от 2000 года, беженцам и лицам, ищущим убежища, не разрешается проживать в крупных городах и в приграничных районах страны.
Тем, кто переехал в Таджикистан до апреля 2000 года, легче, они смогли купить себе жилье и получили право жить в Душанбе. Остальные перебиваются как могут — жилищные ограничения лишают их возможности к лучшим условиям жизни, потому что в тех местах, где им позволено жить, даже местным жителям сложно найти работу.
По официальным данным, около 7 млн афганцев в настоящее время проживают как беженцы в Пакистане и Иране. Таджикистан приютил более 4,5 тыс беженцев из Афганистана.
