С началом войны выходцев из Таджикистана в России не стало меньше. Понимая, что могут оказаться в окопах, они все равно едут на заработки — иначе их семьям на родине просто будет нечего есть.
Часть из них считает, что «Россия дает нам хлеб», следовательно, надо поддержать Путина. Другие возражают, что хлеб зарабатывается трудом, а не дается даром, и поэтому нет смысла ввязываться в чужую войну, преступную и бестолковую.
Тем временем власти РФ пользуются любыми поводами, чтобы отправить мигрантов на фронт.
Мужчин здесь почти не осталось
Гиссарский район граничит с Душанбе. Он считается одним из районов, где развито виноградарство. Но мужчин, работающих в поле или на приусадебных участках, здесь встретишь редко. Чаще полевыми работами заняты женщины или подростки. Изредка можно встретить мужчин среднего возраста, как правило, они приехали в отпуск, чтобы помочь родителям или жене с ремонтом дома.
В доме 47-летнего Аловиддина Мухриддина одни женщины и дети. Мужчин здесь не было давно, об этом говорит покосившаяся дверь и участок, практически полностью заросший веничным сорго.
Тело Аловиддина привезли в родной село Чукурак еще в феврале. На войну он отправился сразу из колонии в Подмосковье.
Родственники стараются не говорить о причинах, за которые он отбывал срок, но отмечают, что Аловиддин почти всю свою жизнь провел в тюрьме.
«У Аловиддина испортились отношения со всеми, он практически не общался с женой и детьми, которые живут в России. Только с братьями и сестрой. Он был добрым, но вот человек, если один раз сел в тюрьму, то уже не понимает смысла жизни на свободе», — говорит одна из родственниц Аловиддина.
Родственники не знают, где именно был убит Аловиддин, но предполагают это было под украинским Бахмутом, поскольку в феврале ЧВК «Вагнер» воевала именно на этой территории.
Идти на войну Аловиддин согласился практически сразу как только вагнеровцы оказались в его колонии. На тот момент он отбыл только половину всего срока. О своем решении он оповестил родных, сказав, что «я все равно умру здесь от туберкулеза, не доживу до освобождения, а тут хоть будет шанс вернуться домой».
До конца так называемого контракта с Вагнером у Аловиддина оставалось чуть больше трех недель.
Братья погибшего в родном Таджикистане были только на время похорон. А потом все опять вернулись в Россию. Женщины из семьи Аловиддина уповают на судьбу, они не винят в гибели родственника российскую власть или кого-то еще.
«Мы любим Россию, она нас кормит. Если сейчас мы мужей и сыновей вернем домой, кто кормить нас будет», — добавляют женщины.
Цена отказа равна пыткам
Сейчас на смену вагнеровцам в тюрьмы пришли представители Минобороны России, но методы вербовки отбывающих наказания не изменились.
Али, бывший заключенный в Челябинской тюрьмы ИК-2, рассказывает, что сейчас практически все без исключения заключенные могут оказаться на войне. Ему самому удалось избежать этой участи, но это просто дело случая.
В 2008 году Али был задержан по подозрению в сбыте наркотиков. Его приговорили к 16 годам колонии, отправив отбывать наказание в Челябинск. В колонии Али оказался на хорошему счету у начальства и, как утверждает он сам, прослыл «авторитетом». Хотя, скорее, он стал «активистом»: по словам Али, администрация колонии не раз поручала ему «проучить» несговорчивых заключенных.
По этой же причине он «удостоился» встречи с Евгением Пригожиным, который лично объезжал колонии, обещая заключенным свободу, гражданство и щедрое финансовое вознаграждение.
«После общей беседы с заключенными, руководство зоны знакомят с теми, кто является авторитетным, может контролировать людей, использовать оружие.
С Пригожиным я встречался как авторитет лично. Он обещал мне 300 тыс. рублей за вступление в ЧВК, 500 тыс. за уничтожение военной техники, миллион рублей если соберу себе команду», — рассказывает Али.
По словам Али, насильно в колонии на войну никто не забирал, но делали все возможное, чтобы убедить человека принять это решение. Кого-то из молодых, неопытных убеждали деньгами и свободой. Были те, кто велись на слова о патриотизме, долге перед Родиной. А кого-то ломали…
Подъем в пять утра, либо вообще сутками без сна. Часами под снегом и дождем. За любую, даже мельчайшую провинность отправляли в ШИЗО. «А в ШИЗО избивают так, что без сломанных ребер оттуда не выйдешь», — рассказывает Али.
Али таким пыткам не подвергался, хотя сразу решил – воевать он не пойдет. Мать не выдержит оплакивать второго ребенка.
«У меня гражданскую войну в Таджикистане погиб брат. Достаточно моей матери этих слез и мучений, она просто не выдержит, если ей придется оплакивать второго сына. Да и мне нужно уже начать жить, я и так половину своей жизни провел в тюрьме», — говорит Али.
Весной этого года Али подал ходатайство на освобождения по УДО: его поведение в тюрьме оценили как удовлетворительное. Он вернулся в Таджикистан.
Но пока здесь работы не нашел. Али надеется, что сможет прокормить себя и свою старенькую мать, и нищета не заставит его пожалеть о принятом в Челябинске решении.
На войне могут оказаться сотни заключенных таджикистанцев
Министр внутренних дел Таджикистана Рамазон Рахимзода на пресс-конференции 11 августа заявил, что по их данным около 100 граждан Таджикистана, отбывающих наказания в российских тюрьмах, оказались на войне.
Официальных данных о количестве таджикских граждан, которые сейчас содержатся в следственных изоляторах и тюрьмах России, не сообщается. В Министерстве юстиции Таджикистана, отвечающем также за исправительные учреждения, ссылаются на МВД. В МВД утверждают, что этими данными с российскими правоохранителями они не обмениваются.
По данным СМИ на 2020 год, в российских колониях находилось около 10 тысяч граждан Таджикистана. Сколько их там сейчас, неизвестно.
Между тем, 18 августа стало известно, что в ИК-4 города Медынь Калужской области заключенных таджиков насильно заставили подписывать соглашения с Минобороны России об отправке на войну с Украиной. По их словам, на войну могут отправить 150 заключенных-таджикистанцев.
Заключенный, который не назвал своего имени, опасаясь преследований, рассказал Радио Озоди, что на этот раз к ним в колонию пришли не командиры ЧВК «Вагнер», а представители Минобороны России. «Встреча», по его словам, состоялась 11 августа.
Заключенные также рассказали, что 28 августа 2022 года большое количество осужденных из ИК-4, в том числе, более 100 таджикистанцев, были завербованы ЧВК «Вагнер» и отправлены на войну. Многие из завербованных были убиты в ходе боев под Бахмутом.
«В прошлом году нас агитировали и обещали многочисленные льготы. Никакого особого принуждения тогда не было. На сей раз же сказали: хотите вы этого или нет, но ситуация такова, что вы должны поехать на войну», — рассказал мужчина.
После вмешательства посольства Таджикистана в Москве ситуация изменилась: 28 августа в письме в адрес Радио Озоди, заключенные сообщили, что практика принуждения осужденных подписать контракт с Минобороны РФ прекратилась.
«… К нам пришли и сказали, что начальство колонии просто хотело получить информацию о наших профессиях. Нам заявили, что на «специальную военную операцию» отправят только граждан России», — говорится в письме заключенных.
Отправки на войну опасается и мать осужденного 31-летнего Юсуфа Н. Она с нескрываемым страхом в глазах встречает любого незнакомца в дверях и пытается сразу отвести в дальнюю комнату, чтобы разговор не услышала молодая жена второго сына.
Она до сих пор верит, что в селе можно скрыть от женщины, где находится ее деверь. По этой же причине женщина просила не указывать полного имени сына.
Юсуф, как и многие таджикистанцы в России, осужден за незаконный оборот наркотиков. Мать уверена, что молодого человека подставили.
«Его отец работал в Москве водителем, попал в аварию. Сын поехал ухаживать за ним в больнице и по возможности привезти его домой. Остановился у знакомых. Он был в Москве буквально несколько дней, когда в квартиру, где он жил, ворвались сотрудники милиции», — рассказывает женщина.
В 2019 году Юсуф был приговорен к 12 годам тюрьмы с отбыванием срока в Тамбовской колонии. Отец Юсуфа после приговора прожил несколько месяцев.
«Мы постоянно разговариваем по телефону. В декабре прошлого года его перевели из Тамбова в Пензу.
Но тут, говорит, ситуация намного хуже: заключенных морят голодом, воду дают совсем мало. И постоянно говорят о том, что все изменится для них, если они пойдут воевать», — рассказывает мать.
При этом соседи упорно говорят, что Юсуф уже на войне, просто матери об этом не говорит.
«Я верю Юсуфу, он говорит, что в Пензе, и на войну не пойдет. Но я боюсь за него. Написала письмо в Генпрокуратуру Таджикистана, чтобы его сюда перевели, чтобы оставшийся срок он тут отбывал. Но ответа пока не получила», — говорит мать.
«Опознали по носу и пальцам»
Сколько сегодня таджикистанцев погибло на войне России в Украине неизвестно. Журналисты самостоятельно ведут подсчеты по открытым источникам, и по их данным в войне погибли по меньшей мере 20 граждан Таджикистана, которые отбывали наказание в исправительных учреждениях России.
Но помешать согражданам воевать на стороне России таджикские власти не могут. Все их рычаги воздействия сводятся к тому, что сотрудники МИД напоминают об уголовной ответственности.
«МИД Таджикистана посредством своих дипломатических и консульских представительств в России постоянно призывает наших граждан воздержаться от участия в боевых действиях», — заявил Your.tj представитель МИД Таджикистана.
Согласно статье 401(1) Уголовного кодекса Таджикистана — Незаконное вовлечение и участие граждан Республики Таджикистан и лиц без гражданства в вооруженных подразделениях, вооруженном конфликте или военных действиях на территории других государств — наказывается лишением свободы на срок от 12 до 20 лет.
Но на граждан Таджикистана, которые имеют двойное гражданство и находятся в России с российским паспортом, эта ответственность не распространяется, так как они подпадают под юрисдикцию РФ.
29-летний Фируз Салимов был гражданином Таджикистана и России. Родителей он потерял рано, Фируза и его сестренку воспитывала бабушка. Поэтому, едва закончив школу, он уехал в Россию. Получил гражданство, жил и работал в Екатеринбурге. Оттуда ушел на войну.
О его жизни в России и о том, почему он оказался на фронте, его родственники в Гиссаре осведомлены лишь в общих чертах. Но привезли его хоронить именно сюда, на родину — это было в июле, через месяц после гибели.
«Как нам рассказали, Фируз подорвался на мине. Говорят, закрыл собой ее, чтобы другие не пострадали. Это было как раз в [большой исламский праздник] Иди Курбон. Еще несколько дней тело лежало в поле под палящим солнцем, перед тем как его смогли забрать», — рассказывают родные.
Через месяц тело доставили в Таджикистан военным бортом в цинковом гробу. Родные утверждают, что опознать его смогли только по носу и пальцам ног, все остальное было обезображено взрывом.
Но несмотря на это гроб вскрыли и похоронили мужчину по мусульманским обычаям, завернув тело после омовения в саван.
«Солдаты, которые сопровождали тело, просили не открывать гроб из-за запаха, просили похоронить его сразу из мечети, не занося домой. Но мы не хотели, чтобы его тело лежало на жесткой деревянной доске, мы похоронили его, как положено мусульманам», — рассказывают родные.
Жена Фируза приезжала в Таджикистан только на похороны. Родные рассказывают, что она торопилась восстановить документы мужа, которые сгорели во время взрыва.
«Она говорила, что там были документы, банковские карты, куда поступала его зарплата. Она торопилась все это восстановить, чтобы получить то, что полагается ей и детям. А еще она говорила, что ходят слухи, что в Таджикистане осуждают тех, кто воевал на стороне России, и что она боится здесь находиться, несмотря на то, что сама не имеет отношения к войне», — добавляют родственники.
Жизнь дороже, но не для всех
Файзулло Курбонов из района Рудаки всех своих сыновей заставил вернуться из России в Таджикистан. Но этому решению предшествовала гибель одного из них – Максада.
О том, что Максад Курбонов оказался на войне, семья узнала только после его гибели.
Мужчина отбывал 10-летний срок в Архангельске. Он был осужден за незаконный оборот наркотиков. До окончания срока ему оставался год. Как Максад оказался на фронте, почему он согласился, для родителей это так и останется тайной.
Теперь воспитание его четверых детей легло на плечи престарелых родителей. Отец Максада при виде журналистов злится, говорит, что устал от разговоров с представителями СМИ, которые бередят его раны.
«Я дал интервью первым журналистам, которые пришли на похороны, я тогда призвал людей не идти на войну. Вот, у моего сына дети маленькие, теперь всю жизнь будут расти без отца, мы не знаем сколько будем жить, и кто их на ноги поднимет?» — говорит Файзулло Курбонов.
Сейчас все сыновья Курбонова работают в Таджикистане. Сложно, но вернуться в Россию отец им больше не позволил.
Однако количество мигрантов из Таджикистана в России не уменьшается.
По данным МВД РФ, за первое полугодие 2023 году в России на миграционный учет встали 1,28 млн граждан Таджикистана. Большинство из них приехали на работу. По неофициальным данным, количество таджикистанцев, выехавшим в Россию в миграцию, может достигать 2 млн.
К концу первого полугодия действующие виды на жительство имели 128,15 тыс. жителей Таджикистана. Еще 87 тысячам дано положительное решение о выдаче российского паспорта.
По данным Всемирного банка, денежные переводы из России в Таджикистан составляет 32% ВВП республики. В 2021 году — последний год, когда российский Центробанк публиковал данные о денежных переводах в страны бывшего Союза — общий объем денежных переводов физических лиц из России в Таджикистан составил $1,8 млрд.
Сколько сейчас поступает денежных переводов от мигрантов, неизвестно. В Национальном банке Таджикистана утверждают, что подсчитать это не представляется возможным, потому что помимо систем денежных переводов, население стало использовать банковские карты и электронные кошельки.
Война или депортация
Российские пропагандисты постоянно заявляют, что, несмотря на большое количество мигрантов, «защищать Россию» в Украине иностранцы не спешат. Они пеняют странам Центральной Азии, что «Россия их кормит». И, если не прямо, то косвенно, упрекают власти этих стран за отсутствие поддержки в виде человеческих ресурсов на войне.
Так, российский «эксперт» Андрей Сошенко говорит, что «”благодарные” России среднеазиатские государства заинтересованы только в оттоке из России финансовых средств в свои страны и в общем бардаке в России в связи с массовым прибытием мигрантов, имея в виду “катастрофический рост преступности, мультикультурализм и создание антирусского интернационала”».
«А как речь заходит о защите общих интересов – не просто в кусты, а ещё и вредят России, в частности, угрожают своим гражданам уголовным преследованием», — говорит он.
Зампред Комитета Госдумы по региональной политике и местному самоуправлению Михаил Матвеев, известный своей антимигрантскими взглядами, заявляет, что «среднеазиаты вступают в полки таксистов, дивизии дворников и строителей, но не стрелков и минометчиков на «СВО», или хотя бы строителей окопов и блиндажей».
Матвеев заявил о необходимости формировать и отправлять в зону «СВО» «таджикские батальоны».
Для этого российские власти уже второй год ведут парадоксальную антииммигрантскую кампанию, с одной стороны зазывая выходцев из Центральной Азии в РФ, а с другой выставляя их преступниками и устраивая облавы. Любое вмененное им правонарушение становится поводом для вербовки на войну
Посмотреть эту публикацию в Instagram
Как рассказывает Каримджон Ёров, таджикский правозащитник, ныне проживающий в Австрии, в московском миграционном центре Сахарово при получении патента мигрантам подкладывают в пакет документов бумагу о согласии поступить на контрактную службу.
«В Сахарово всегда большая очередь. Люди устают от этих очередей, плюс, мигранты в большинстве не вчитываются в бумаги: ставят подписи и все. Им же подкладывают и бумажку об участии на войне. В итоге их уже на улице задерживают и отправляют на войну», — говорит Ёров.
По словам Ёрова, кроме как через миграционный центр, мигрантов приманивают предложениями о том, что если они будут учувствовать в строительных работах на оккупированных украинских территориях, то их зарплата будет в разы выше, чем в самой России — а потом отправляют воевать. Мигрантам обещают российское гражданство, хорошую зарплату, квартиру и в случае гибели — обеспечение родных.
«Тех, которых не смогли привлечь красивыми “плюшками”, отправляют насильно: организовывают рейды, где ставят условия перед мигрантами – война или депортация. Задерживают мигрантов в кафе, на улице. В миграционном законодательстве России столько нюансов, что придраться довольно легко, поэтому и задерживают», — говорит Ёров.
Последние три месяца в России устраивают регулярные рейды на мигрантов, в особенности на граждан Таджикистана. Их задерживают на рабочих местах, во время пятничных намазов, на стадионах во время тренировок и других местах скопления людей.
Правозащитные организации призывают мигрантов не посещать людные места. Ёров советует мигрантам ради своей безопасности выехать из России, в противном случае, по его мнению, многие рискуют оказаться на войне.
Между бедностью и смертью под Бахмутом
Официальный Душанбе не обозначил свою позицию по войне, которую Россия ведет в Украине. Эксперты считают, что даже в такой ситуации властям необходимо усилить работу для защиты своих граждан в России.
Таджикский юрист Навруз Одинаев говорит, что для защиты прав таджикских граждан на территории России необходимо усилить работу министерства труда и миграции, посольства Таджикистана и генеральных консульств, чтобы они могли экстренно реагировать на сообщения о принудительной мобилизации граждан Таджикистана, не имеющих российского гражданства.
«Наши правоохранительные органы по линии прокуратуры и МВД в координации со своими российскими коллегами могут урегулировать вопрос о запрете участия наших граждан (не имеющих российского гражданство) в войне, — отмечает юрист. – Это может предостеречь участие таджикистанцев в боевых действиях на территории Украины».
В самом таджикском обществе споры о войне не утихают. Таджикистанцы разделились на два лагеря: одни считают, что «Россия дает нам хлеб», следовательно, таджики обязаны поддержать эту страну, другие утверждают, что «хлеб зарабатывается трудом, а не дается даром», и поэтому нет смысла ввязываться в чужую войну, преступную и бестолковую.
В доме Навруза Камолова в Раште сейчас многолюдно. Столько молодых людей здесь давно не было.
Навруз много лет работает в Кемерово на стройке, стал прорабом, получил гражданство, привез сюда своих сыновей, которые работали с ним же.
Даже во время первой мобилизации он считал, что таджикам необходимо «защищать» новую Родину. Тогда его сыновья под мобилизацию не попали.
После нового года, когда в родной район в Таджикистан стали привозить «грузы-200» мужчина задумался. Весной всех сыновей отправил в отчий дом, запретив им приезжать в Россию.
«Сам как-нибудь выкручусь, меня из-за возраста, наверное, не мобилизуют, – говорит Навруз. – А сыновья молодые, я не хочу, чтобы они погибли на этой войне».
