15 февраля 1989 года вошел в историю как день завершения вывода советских войск из Афганистана. За 30-летний срок написано много книг и снято немало фильмов об афганской войне, но все это не заменит роскоши общения с живым участником событий. Наш рассказ о разведчике Илхоме Умарове, который служил в Афганистане в середине 80-х.
Историю своей службы Илхом Усманович вначале не хотел рассказывать: «Да, служил», «Да, разведчиком, но есть много ребят достойнее меня, напишите о них»… Пришлось переубедить, «разговорить» его, чтобы открылась полная картина происшедшего. Признаюсь, будто посмотрела целый фильм.
В 1983 году после окончания Таджикского политехнического института, Илхом Умаров устроился инженером в строительный трест.
Через год получил повестку в военкомат. Из ста офицеров запаса выбрали всего троих, в том числе, Илхома и в срочном порядке отправили в Ташкент, в Туркестанский военный округ. То, что они будут служить в Афганистане, молодых ребят не удивило, так как еще учась на военной кафедре института, они понимали, что в любой момент их могут позвать исполнять свой интернациональный долг в качестве переводчиков.
Изначально ребята подумали, что их возьмут переводчиками в какие-либо медицинские или правоохранительные учреждения Афганистана.
Но их отправили в воздушно-десантную базу под Чирчиком и в течение 2,5 месяцев новобранцы проходили усиленную спецподготовку: стреляли из всех видов оружия, в том числе, иностранного, научились минировать, пользоваться всеми средствами радиосвязи, изучали тайнопись и шифрование, тактику и методы ведения партизанской войны, рукопашного боя, ежедневно пробегали кросс от 3 и более километров.
Проверять способности новобранцев-спецназовцев приезжали с Главного разведывательного управления (ГРУ) Генерального штаба министерства обороны СССР.
Итак, после спецподготовки Илхом был зачислен в качестве переводчика и одновременно, заместителя командира роты специального назначения.
В ночь на 15 марта 1985 года колонна 22-й бригады специального назначения перешла советско-афганскую границу в районе Кушки и двинулась маршем на Шинданд, а оттуда на место дислокации — в Лашкаргах провинции Гильменд.
В задачи советских разведчиков входило контролировать пустыни Регистан и Дашти-Марго, через которые караванами автомобилей или верблюдов из Пакистана переправлялось оружие и наркотики.
В своем распоряжении бригада имела 32 боевых вертолета Ми-24 и 32 транспортных вертолета Ми-8.
«Там жили пуштунские племена и белуджи, сплоченные и полностью вооруженные. В наши задачи входило выполнение спецзаданий, обнаружение и захват караванов с оружием», — поясняет Илхом Умаров.
По его рассказу, к спецоперациям каждая группа из 20 человек готовилась обстоятельно, проработав несколько вариантов.
«Приземлившись на место, надо было лежать на земле до наступления темноты. Голову поднимать нельзя, даже если умираешь от жары в пустыне или мухи мешают. Это было очень трудно», — рассказывает он.
Из характеристики на Илхома Усмановича Умарова:
«Более 120 раз принимал участие в поисково-засадных мероприятиях, 11 раз участвовал в налетах на склады с оружием и боеприпасами мятежников, по захвату главарей бандформирований и иностранных советников.
28 июня 1985 года принимал участие в операции по уничтожению одного из командующих фронтов провинции Гильменд Мансур-Хана».
Тяжелых ситуаций в боевой службе Илхома Умарова было много. Он припоминает случай, когда вместе со сослуживцем Владимиром Мельником они отбили важный груз (500 кг наркотиков), который торговцы везли в Пакистан, чтобы обменять на оружие.
«Мы дали радиограмму о захваченном ценном грузе. Через пять-шесть часов, когда мы прилетели на базу после боя, смотрим, а там уже стоит ТУ-134 с сотрудниками КГБ, прилетевшими из Центра. «Почему мешки порванные?», — указывая на груз, строго спрашивают они. «Потому что была перестрелка, шел бой». «А может, сами порвали?». Тут мой товарищ не выдержал: «Я бы посмотрел, как вы сами попробуете сохранить груз в кромешной темноте при сильном обстреле»,- бросил он сердито. С нас взяли объяснительные, забрали груз и улетели», – рассказывает Илхом Умаров.
После той операции, Мельника представили к званию Героя Советского союза, а Умарова — к получению ордена Ленина. Но позже из-за мелкого проступка по отношению к начальнику политотдела бригады, их представления к высшим наградам были аннулированы.
Вообще, многих в то время награды не застали. Вот, например, за добывание американского «стингера» их сослуживец, полковник Владимир Ковтун Героя России получил совсем недавно, спустя 32 года.
Мы служили с «элитой»
Почти 90% состава спецбригады ГРУ были из числа выпускников Рязанского гвардейского высшего воздушно-десантного командного училища (РГВВДКУ) имени генерала Маргелова — единственного в России специализированного вуза, готовящего офицеров-десантников.
«Мои сослуживцы, особенно те, кто окончил разведывательный факультет, были высокоинтеллектуальными офицерами. Они значительно отличались от обычных десантников и кроме искусства боя, в совершенстве знали несколько языков, умели прекрасно разбираться в искусстве, владели прекрасными манерами и этикетом. В общем, были военной элитой», — рассказывает собеседник.
Между тем, и таджикские переводчики на афганской войне были по-своему крутыми. Их «крутость» заключалась в том, что они хорошо знали дари и могли переводить на русский что угодно. Особенно эта способность была ценной для разведчиков.
«Переводчики были очень востребованы. Бывало, вернулся со спецзадания со своей группой, комбат говорит: «Быстро пообедай, ты летишь с другой группой на задание». И приходилось снова вылетать, в то время, когда твоя группа отдыхала после задания. А потом ты прилетал с очередного задания, а тебе нужно уже со своими на операцию вылетать. «После смерти отдохнешь», — говорил мне, шутя комбат, когда я просил дать мне передышку», — вспоминает Умаров, одновременно отмечая, что через год службы выяснялось, что количество боевых выходов у переводчиков больше, чем у обыкновенных бойцов и офицеров.
Из характеристики на И. У. Умарова:
«30 июня 1985 года командовал группой захвата при налете на склад с оружием в районе Лахшаккалла, был ранен, но продолжал руководить группой».
«26 августа 1985 года, командуя частью разведгруппы, лично захватил двух мятежников, один из которых оказался главарем банды и на допросе дал ценные сведения по составу, численности и вооружению бандформирований, действовавших в провинции Гильменд».
Кроме двух сослуживцев-таджиков, которые работали переводчиками в батальоне, также в бригаде в Кандагаре служил Джурабой Холов, уроженец города Турсунзаде, которого все называли коротко — Жорик. У него были очень хорошие отношения с командиром, он мог переодеваться в афганскую одежду и уходить на несколько дней в разведку по кишлакам.
«Благодаря важным сведениям Джурабоя, были проведены успешные операции по захвату четырех афганских машин с боеприпасами, а также взят в плен иностранный советник. Нашего друга собирались представить к награде героя СССР, но снова вмешался начальник политотдела бригады, и вместо награды, Джурабой получил 10 суток за неуставное отсутствие», — рассказывает Умаров.
Спустя несколько лет после войны в Афганистане Джурабой Холов получил письмо от некоего советского резидента, который написал, что всю жизнь будет благодарен ему за поимку французского советника, которого обменяли на него в Италии.
«Эффект внезапности»
На памятных фотографиях того периода, меня заинтересовала афганская одежда, в которую облачались разведчики. По словам Умарова, такая одежда не спасала их в случае опасности, например, при встрече с противником на базаре, но давала 5-6 лишних секунд, чтобы предупредить остальных об опасности с помощью радиосигнала.
«Однажды был случай: мы облачились в афганскую одежду и на захваченных пикапах также, как и афганцы, ехали по пустыне. «Духи» нас увидели в бинокль, но узнав свои машины и одежду, подумали, что это свои. Но когда приблизились метров на 100-150 ближе и поняли подвох, было уже поздно. В военной тактике, это называется эффект внезапности», — поясняет Илхом Усманович.
Что касается методики захвата «языка», то, по словам разведчика, там есть свои особенности. Часто им приходилось ловить только главаря банды, и когда ему надевали мешок на голову и доводили до вертолета, место операции тщательно зачищалось.
Первичный допрос
Умаров рассказывает, что после поимки «языка» первичный допрос приходилось устраивать прямо в небе.
«Я рассказывал про эффект внезапности. Так вот: в ходе операции мы взяли, например, двух-трех душманов, и пока они еще не успели оклематься, я провожу первичный допрос, чтобы получить важные сведения. Открываем вертолет в небе, сажаем туда афганца, меня сзади придерживают сослуживцы, а у оппонента страховки нет. В таком свисающем положении, когда можно в любой момент скинуть человека вниз, можно было получить самые нужные сведения. В камере при допросе тоже можно получить сведения, но это будет дольше. А тут срабатывает инстинкт самосохранения», — поясняет Илхом Усманович.
На счету у Умарова более 120 боев. Был случай, когда он попал в окружение и группа отбивалась в течение четырех часов, пока за ними не прилетели «вертушки».
В фильмы мало верится
Между тем, бывший разведчик с недоверием смотрит фильмы на «афганскую тему.
«Часто в титрах пишут: «консультант — генерал-лейтенант или генерал-полковник такой-то». Почему не майор или капитан? Именно средний командный состав, как правило, был задействован на боевых операциях. Откуда генералы могут знать детали, из которых складывается истина? Вот, например, в известном фильме «9 рота», Бондарчук играет командира группы, а звание у него прапорщик. Это неправильно. Хотя прапорщики принимали участие в боевых действиях, но они не командовали. А эпизод со спичками, помните, когда командир в одиночку отправил бойца за спичками? По уставу категорически нельзя отправлять одного человека, ведь если с ним что случится, за него в ответе командир. И здесь нестыковка какая-то, потому что консультанты, как следует из фильма, не видели настоящую войну», — отмечает Илхом Усманович.
Война научила порядку
Бывший спецназовец признается, что служба научила его порядку и пунктуальности. Соседи дали Умарову прозвище «Немец» из-за того, что он во всем любит порядок и отчетность. Перфекционист, одним словом. По признанию Умарова, во время службы они готовились к каждой операции тщательно: один рюкзак десантника приходилось собирать часами.
«Может кто-то даже удивится, подумаешь, собрать рюкзак — минутное дело. Но это далеко не так. Каждая вещь должна быть уложена так, чтобы ты смог зрительно запомнить, где что лежит. И звон какого-нибудь предмета в твоем рюкзаке в пустыне, где мельчайший звук отдается эхом на 3-4 километра, может провалить всю операцию. Поэтому и готовишься к этому долго и тщательно, продумывая каждую деталь», — объясняет Умаров.
После возвращения из Афгана, Илхом Умаров вернулся на прежнюю работу инженера в «Оргтехдорстрой», откуда начинал свою трудовую биографию и дослужился до управляющего треста. Потом началась гражданская война, но стать боевиком, куда его звали, он не захотел. Работал инженером, затем начальником строительства в итальянской компании «Кодест Интернешнл», потом перешел в проект министерства транспорта, строил дорогу Худжанд-Исфара, затем был техническим директором в компании IRS.
Профессиональные убийцы
За боевые заслуги Илхом Умаров награжден двумя орденами Красной звезды, медалью «За отвагу», «За боевые заслуги», орденом «Афганская слава» и другими наградами.
Умаров считает, что большой удачей для него была встреча с профессиональными кадровыми офицерами, у которых он перенимал опыт и методы ведения боя.
Знакомство с ними и дружба на протяжении всех этих лет дают огромный заряд нашему герою.
«В 1987 году, когда я закончил службу и демобилизовался, сослуживцы сказали мне на прощание одну интересную вещь: «Не переживай из-за службы, раньше ты был инженером, сейчас ты – профессиональный убийца, и когда вернешься домой, то снова станешь инженером. А мы до конца жизни так и останемся профессиональными убийцами, потому что у нас такая специфика», — передает слова однополчан Умаров.
И еще он рассказал о своих снах.
«Мне снится редко, но один и тот же сон: будто я нахожусь в клетке в плену у душманов. Притом, в своем сне знаю, что уже демобилизовался и поэтому не понимаю, отчего попал в плен. Просыпаюсь в ужасном поту, и через какое-то время все повторяется снова», — признается он.
…Сегодня про войну в Афганистане помнят лишь воины-интернационалисты, которые собираются по памятным датам вместе. Из нынешнего поколения про это почти никто не знает. Потому что им все равно, на смену пришли другие идеалы. Но надо сохранить память о войне, чтобы никто больше не повторял чужих ошибок.
Афганская война длилась с 1979 по 1989 годы, противостояния погибли более 15 тыс. советских солдат.
Манижа Курбанова, Your.tj