Любое изнасилование несовершеннолетнего в Таджикистане можно представить как близость по обоюдному согласию. Доказать обратное довольно сложно. Над чем приходится работать адвокатам жертв сексуального насилия, чтобы добиться справедливого наказания для виновных, в нашем материале.
В 2020 году в таджикском сегменте соцсетей и СМИ широко обсуждалась история 12-летней девочки из Гиссара, которую неоднократно насиловал 42-летний родственник. Впоследствии девочка родила ребенка, но на обращения её родителей правоохранительные органы не реагировали.
Из-за бездействия органов правопорядка дядя девочки обратился к бывшему председателю Социал-демократической партии Рахматилло Зойирову. Только после того, как политик описал эту историю в Facebook и вызвал резонанс в обществе, уголовное дело наконец возбудили.
Правовую помощь семье предложил общественный фонд «Ташаббуси хукуки» (Правовая инициатива). Руководитель организации юрист-правовед Гульчехра Рахманова рассказала о том, с какими сложностями им пришлось столкнуться в ходе этого дела.
— Отец у девочки достаточно образованный мужчина, работает на асфальтовом заводе в Гиссаре. Он несколько месяцев пытался добиться возбуждения уголовного дела, чтобы наказать преступника. Но когда все-таки возбудили уголовное дело, то рассматривали его по ст. 142 УК РТ «Развратные действия с лицом, не достигшим 16 лет», что фактически означает обоюдное согласие сторон, — рассказывает Гульчехра Рахманова.
Адвокат, привлеченный общественным фондом «Ташаббуси хукуки», в ходе предварительного следствия добился переквалификации действий со статьи с 142 на статью 138 ч.3 п «а» УК РТ (изнасилование). Но судили мужчину по ст.141 ч.1 УК РТ (Половое сношение и иные действия сексуального характера с лицом, не достигшим 16-ти лет). Мужчина был приговорен к 5 годам лишения свободы, но отпущен по амнистии прямо из зала суда.
Сторона защиты с этим решением была не согласна. По мнению Гульчехры, учитывая возраст девочки и разницу в возрасте с насильником, подобный случай должен квалифицироваться как изнасилование.
Защитников поддержало и общество: тот факт, что насильника выпустили в зале суда, вызвало волну возмущения, и люди требовали справедливости для Шабнам (активисты придумали это имя для девочки, чтобы не раскрывать ее личность – прим. авт.).
Тогда Генеральная прокуратура отправила дело на доследование, и экспертиза установила, что девочка на момент случившегося находилась в беспомощном состоянии и не понимала, что с ней происходит. В конце концов мужчину осудили по 138 статье «Изнасилование» и приговорили к 12 годам.
Лазейка для педофилов
Гульчехра Рахманова рассказывает, что практически всегда в случаях с сексуальным насилием над детьми дела возбуждаются по ст. 141 УК «Половое сношение с лицом, не достигшим 16 лет», которое подразумевает согласие несовершеннолетнего на близость. Наказание по этой статье довольно мягкое, до 8 лет лишения свободы. Если применить амнистию, то можно и вовсе выйти на свободу из зала суда, как и случилось в истории Шабнам.
— Это по сути лазейка, чтобы избежать возбуждения более тяжелой статьи за изнасилование. У нас было несколько таких кейсов, в которых когда мы приступали к защите, во всех случаях была 141 статья. Мы подключаемся, адвокаты начинают писать жалобы, ходатайства, заручаемся поддержкой СМИ. К сожалению, без резонанса очень редко получается добиться пересмотра. Благодаря всей этой работе, многие дела у нас переквалифицировали на ст. 138 «Изнасилование» и ст. 139 «Насильственные действия сексуального характера». Они тяжелее и санкции там от 7 до 20 лет, — делится Гульчехра опытом работы своих юристов.
По её словам, они обратились в парламент страны с рекомендацией установить в Уголовном Кодексе возраст согласия на половую близость с 14 лет.
— В этом случае любые сношения с ребенком до 14 лет будут квалифицироваться только как изнасилование, и неважно было согласие или нет. А сейчас даже в случаях с 9-10 летним ребенком у следствия есть возможность квалифицировать дело по 141 ст., решив что ребенок был согласен. Но о каком согласии можно говорить в этом возрасте? Ребенок еще не может полностью осознавать последствия. К счастью, с 9-10 летними детьми прецедентов не было, но есть, например, двенадцатилетние жертвы, которых обвиняли в том, что они были согласны на сношение, — сетует на несовершенство правосудия юрист.
Она вспоминает дело другой 12-летней девочки из Душанбе, которую мать буквально вытащила из-под взрослого мужчины — соседа. Он, воспользовавшись отсутствием матери, решил сделать девочку своей второй женой. Этот случай также широко обсуждался в соцсетях и освещался в СМИ. В итоге мужчину осудили по 141 ст., то есть как будто девочка дала своё согласие. С учётом амнистии, преступнику дали 3 года лишения свободы.
— Там была попытка изнасилования, просто мать вовремя успела его остановить. Я абсолютно не согласна с вынесенным решением, мы хотели обжаловать его, но мать девочки решила дальше не идти. Опять же возвращаемся к возрасту согласия. В нашем обращении есть еще две оговорки. Даже если ребенку исполнилось 14, то обязательно должно быть заключение психолога, что не было факта насилия и принуждения. Также должен рассматриваться возраст ребенка и возраст взрослого. Мы не указываем приемлемую разницу в возрасте, но если она большая, то ни о каком согласии речи быть не может, — объясняет Гульчехра Рахманова.
К примеру, в России возраст согласия установлен в 12 лет, но есть разделение ответственности по возрастам. В половые контакты друг с другом могут вступать лица: не достигшие 14 лет (напр. 13 и 12 лет), достигшие 12 лет, но не достигшие 18 лет (напр. 15 и 17 лет) и так далее.
Самое сложное – доказать факт насилия
Работать в сфере ювенальной юстиции (правосудие для детей) Гульчехра начала с 2007 года. В 2014 году Гульчехра официально зарегистрировала «Ташаббуси хукуки». Фонд работает в двух направлениях: с детьми в системе правосудия (дети, нарушившие закон, дети-жертв преступлений и дети-свидетели преступлений) и по реабилитации лиц, переживших пытки и членов их семей.
До 2020 года организация работала со всеми детьми – жертвами преступлений, но затем ЮНИСЕФ предложил организации изменить фокус работы и оказывать адвокатскую поддержку только детям, пострадавшим от сексуального насилия. В настоящее время в этом направлении в Таджикистане работает только «Ташабусси хукуки».
В организацию направляют детей в основном из других НПО. Также стали обращаться адвокаты. Буквально недавно адвокат из Хуросонского района сообщил о пяти новых случаях. Из-за ограниченных финансовых возможностей юристы «Ташаббуси хукуки» смогли взять только два дела.
Дело 6-летней девочки, с которой совершил развратные действия сосед, но почему-то в районном ОВМД состава преступления в его действиях не увидели. После того, как к делу приступил привлеченный фондом адвокат, возбудили уголовное дело по ст. 142 (развратные действия), с чем защита не согласна. Они требуют переквалификации на ст. 139 «Насильственные действия сексуального характера».
Во втором случае, в том же Хуросоне, сосед совершил насильственные действия сексуального характера над двумя мальчиками, 6 и 8 лет. Обвиняемый задержан, ему вменяют ст. 139.
— С нашей стороны, мы полностью отслеживаем правовую часть. Если не согласны с приговором, то продолжаем работу. Адвокат будет обжаловать до последней инстанции. Но в большинстве дел решение нас удовлетворило. Только один или два дела нас не удовлетворили, но там мама не пошла с нами дальше, — объясняет Гульчехра Рахманова.
Огромную поддержку организации оказывает и другая общественная организация — «Корвони Умед». Они берут на себя половину расходов на адвоката и оказывают жертвам и членам их семей психологическую, медицинскую и социальную помощь.
По словам Гульчехры Рахмановой, самое сложное в защите – это правовая часть в самом начале, на этапе доказывания, когда дела возбуждаются по ст. 141, хотя все факты свидетельствуют об изнасиловании. Тогда на помощь приходит психологическая экспертиза, на основании которой адвокатам удается добиться переквалификации статьи на «изнасилование».
Ещё один момент, о котором нужно упомянуть – это психологический аспект работы по таким делам. Юристам организации приходится опрашивать ребенка о случившемся и документировать дела со всеми подробностями. По словам Гульчеры, это очень тяжело для любой психики. По этой причине, им самим часто требуется психологическая помощь.
— У нас в Коалиции против пыток есть реабилитационная программа, в рамках которой нам предоставляют психологов. Бывают групповые тренинги. Недавно проходили и поверьте, мы все плакали. Хотя нам психолог дает разные техники, которые выстраивают блоки. Но хотим мы или нет, некоторые случаи все-таки пропускаем через себя, — делится Гульчехра.
В конце 2021 года за работу по защите детей Гульчехра Рахманова, наряду с 11 другими гражданскими активистами Таджикистана, удостоилась звания «Гражданин года».
С общественным резонансом больше шанса на справедливость
Случаи с девочками из Гиссара и Турсунзаде, дело Руфейды, история мальчика из Хатлона получили широкую огласку благодаря соцсетям и СМИ. Председатель верхней палаты парламента Таджикистана – Рустам Эмомали взял их под свой контроль, и в некоторых случаях только после этого удалось добиться правосудия.
Также огромной заслугой в таких делах нужно признать работу адвокатов: пишут ходатайства и жалобы, ходатайствуют о проведении экспертизы, подают апелляции. Если бы не эти факторы, то многие такие дела спускались бы на тормозах. Привлекаемым «Ташаббуси хукуки» адвокатам во многих случаях удаётся добиться справедливого решения, но что происходит с теми жертвами, которых организация не поддерживает?
К сожалению, общей статистикой по случаям сексуального насилия в отношении детей, юристы не обладают. Возможно она появится в Национальном отчете Таджикистана в Комитет ООН по правам ребенка, который запланирован на май 2022 года. В этом отчете государство расскажет о своей работе в сфере защиты прав детей за пять прошедших лет со дня предыдущего отчета. А в октябре этого года Комитету ООН будет представлен альтернативный доклад гражданского общества с описанием проблем в этой сфере и рекомендациями. Организация «Правовая инициатива» во главе с Гульчехрой Рахмановой будут руководить подготовкой альтернативного доклада во второй раз.
— Мы работаем с такими кейсами не просто как сервисная организация. Нам важно в ходе участия изучать правоприменительную практику – что работает, где закон хромает. Где вообще не соответствует международным стандартам. Все эти моменты мы отслеживаем, документируем и на их основании потом готовим доклад в Комитет ООН, — объяснила Гульчехра Рахманова.
Кроме этого, «Ташаббуси хукуки» является членом рабочей группы при Министерстве юстиции по реформе правосудия в отношении детей (ювенальная юстиция).
Юристы организации принимали участие в разработке второго Национального плана действий по реформе правосудия для детей на 2017-2021 годы. Кстати, по оценке ЮНИСЕФ, план был выполнен на 94%. Немногие Нацпланы страны могут похвастаться такими результатами. Гульчехра Рахманова очень гордится тем фактом, что непосредственно принимала участие в его разработке и выполнении.
— Когда мы говорим о ювенальной юстиции, то предполагаем дружелюбное правосудие к ребенку. Что взрослые люди будут помогать ему выйти из той ситуации, в которой он оказался. Не карать и не наказывать, а помогать. Это должен быть комплексный подход, к которому будут причастны специалисты, реабилитационные центры, куда нужно будет выводить ребенка из системы правосудия. Отдельные суды, прокуроры, следователи, адвокаты, — объясняет юрист.
Ювенальная юстиция включает в себя не только детей, совершивших правонарушение, но и детей-жертв, детей-свидетелей. По словам Гульчехры, отсутствие в правоохранительной системе специалистов, подготовленных к работе с детьми, проявляется во многих моментах.
— Они даже говорить с детьми не умеют. Те же следователи, адвокаты. А всё потому, что их тоже в свое время также воспитывали. Понятно, что с ними нужно работать, — говорит правозащитница.
И они работают. Привлекают к тренингам не только правоведов, но и психологов, которые объясняют, как нужно обращаться с детьми. Но все равно есть споры. Главный аргумент: «Нас били, но мы же стали людьми».
С 2020 года через фонд «Ташаббуси хукуки» прошли 16 дел сексуального насилия в отношении детей. Некоторые из них до сих находятся в работе. Больше половины случаев прошли через расследование два раза, в связи с обжалованием первого судебного решения. Возраст детей – от 3 до 16 лет. И мальчики, и девочки. Среди насильников – двоюродные братья, соседи, отцы.
Вот чем завершились самые громкие дела
Дело Шабнам из Гиссара рассматривали дважды. Только во второй раз удалось добиться справедливого наказания.
С делом Руфейды, 8-летней девочки, которую изнасиловал и убил сосед, сложностей не было. Изнасилование и убийство стали бесспорными факторами в расследовании. Убийца приговорен к пожизненному сроку. У потерпевшей стороны были претензии к матери осужденного, но по словам Гульчехры Рахмановой, в ходе следствия было установлено, что мать не знала о преступлении на момент его совершения. Возможно она узнала после, но согласно Уголовному кодексу, близкие родственники не могут быть привлечены к ответственности за недонесение.
Случай с 3-летней девочкой из Турсунзаде стоит некоторым особняком. Тетя девочки нанесла тяжелые увечья племяннице в области половых органов, в результате чего девочка получила инвалидность. В ходе следствия выяснили, что действия тети не несли сексуального подтекста, а были исключительно местью матери девочки. Тетя была осуждена на 11,5 лет за нанесение тяжелых увечий. Но отсидела всего 1 год с небольшим. Статья попала под амнистию, и женщину освободили.
Еще один громкий случай с мальчиком из Хатлона, сюжет о котором в издании «Оила» вызвал широкий резонанс и шквал критики к работе журналистов. Факт изнасилования подтвердила психологическая экспертиза, но парень, которого первоначально обвинили, оказался невиновен.
Следствие на основании биллинга телефона и показаний свидетелей установило, что на момент совершения преступления молодой человек находился в другом городе. Дело не закрыто, но зашло в тупик. Новых подозреваемых у следствия нет.
Практически всегда, после каждого громкого преступления звучат призывы к ужесточению наказания для педофилов, вплоть до смертной казни. В таджикском законодательстве предусмотрено пожизненное заключение в случае повторного преступления. Но главный вопрос, который задаёт общество: как не доводить до повторения? Может сразу пожизненное назначать?
— Нужна статистика, чтобы проанализировать. Если такие люди все-таки не исправляются, тогда может нужно предпринять другие меры для защиты детей. Но учитывая какое у нас правосудие, где гарантия, что не будет осужден безвинный человек? Этот вопрос нельзя принимать сходу, нужно тщательно все изучить, — считает Гульчера Рахманова.
Зульфия Голубева
