Жизнь многих таджикистанцев зависит от трудовой миграции в России, потому что на родине они не могут найти достойной работы. Так случилось и с Киромиддином Асоевым, жителем района Джалолидина Балхи Хатлонской области, который в течение нескольких лет периодически уезжал на заработки. Но пять лет назад его не стало и все тяготы жизни легли на хрупкие плечи его супруги Рухсоры, которая одна воспитывает четверых детей. Your.tj рассказывает о нерадостных буднях этой семьи.
35-летняя жительница кишлака Айни района Джалолиддина Балхи поделилась своей историей.
Страшная весть
Рухсора узнала о смерти мужа, когда возвращалась по дороге домой из райцентра.
«Водителю такси, который был нашим односельчанином кто-то позвонил. Он взял трубку. «Еще кто умер?», — спросил он тревожным голосом, а когда услышал, то тихо сказал: «Худо рахмат кунад» (Пусть Бог его благословит). Затем сообщил пассажирам, что Кироми Асо умер сейчас в России. Услышав это, я спросила: «Вы имеете ввиду моего мужа Кирома?» и громко зарыдала.
За несколько дней до этого, я узнала, что муж в тяжелом состоянии попал в больницу. Незнакомая женщина, которая ехала с нами, стала сожалеть: «Так, значит, ты жена Кирома, та девушка из Душанбе? Если бы мы знали, то промолчали бы…Сестренка возьми себя в руки, пожалуйста».
Все стали меня успокаивать. До сих пор перед глазами этот эпизод. Не понимаю, как я не умерла, случайно услышав такую страшную весть?», — рассказывает Рухсора, вытирая кончиком платка слезы.
Она не помнит, как доехала до села, потому что все было как в тумане, как вышла из такси у сельмага и попросила продавца дать бутылку холодной воды.
«Вода была горькая как яд. Все вдруг потемнело перед глазами. Прислонилась к стене магазина и горько заплакала. Не знаю, сколько времени я там просидела, так как была в шоковом состоянии», — продолжает свой рассказ женщина.
По ее словам, до того злополучного дня в кишлаке прошел слух, что ее муж, Киромиддин, который находился на заработках в Челябинске, на стройке копал котлован. Вдруг от задетой газовой трубы произошел взрыв, в результате чего с многочисленными травмами, в тяжелом состоянии он был доставлен в больницу.
Услышав такое, женщина заволновалась и позвонила мужу в Россию. Но его телефон молчал. Сделав несколько безуспешных попыток, взволнованная Рухсора вышла во двор.
«Кто-то из родственников мужа говорил в это время по телефону с Челябинском через видеоконференцию. Я выхватила трубку и на том конце связи услышала родной голос. Муж говорил отрывисто, слабым голосом: «Рухсора, это ты? Я старался, чтобы ты не узнала о случившемся. Если ты уже все знаешь, хочу сказать тебе напоследок: «Береги наших детей».
Я просила его не говорить так, успокоила, что он поправится и вернется сам поднимать их на ноги. «Молись за меня, родная…», — сказал Киромиддин уставшим голосом. Это был наш последний разговор», — вспоминает Рухсора.
Также она рассказывает, что, услышав о смерти мужа в такси и добравшись до родительского дома, в котором они жили с мужем, она все равно не верила сказанному.
«Дома уже собрались родственники. Я плакала, а в ушах все звенели слова, услышанные в такси. Но взяла себя в руки и позвонила в Россию. Брат мужа взял трубку и сообщил, что мужу уже полегче, и он скоро вернется домой. Но вдруг какой-то мужской голос сказал: «Сообщи своей невестке, что ее муж умер, зачем ее обнадеживать?». Деверь послушался и сказал: «Янга, больше не могу скрывать, возьми себя в руки и встречай своего благоверного… Будь сильной, ведь кроме тебя не на кого надеяться. Наша мама уже старенькая…».
Услышав эту страшную весть, так как все еще не верила происходящему, я упала без чувств на землю. Больше ничего не помню», — продолжает свой грустный рассказ женщина.
Горькая участь
Киромиддин как и многие сельские жители Таджикистана каждый год ездил на заработки в Россию. Он работал в Челябинске на стройках. В последний раз в миграцию уехал два месяца назад. А до этого похоронил на родине отца и поэтому планировал заработать денег, чтобы провести с почестями его поминки.
По словам Рухсоры, с мужем они прожили в браке 14 лет. У них родились трое сыновей и дочь.
«Он хорошо относился ко мне, любил. Мы жили душа в душу и у мужа было много планов на будущее, которые он унес с собой в могилу», — говорит вдова.
Несмотря на тяготы жизни, Рухсора считала себя счастливой женщиной. Потому что между супругами было взаимопонимание.
Русская жена
По словам женщины, когда она узнала, что у Киромиддина в Челябинске есть русская жена, то отнеслась к этому с пониманием.
«Смирилась со своим положением, потому что понимала, что мужу трудно на чужбине. Ведь кто-то должен за ним ухаживать, готовить еду, стирать одежду. Для меня главным было то, что муж нас любил, смотрел за нами, исправно посылая деньги. Его русская жена хорошая женщина, иногда мы с ней говорили по телефону.
Бедная женщина была в то время беременной и после смерти Киромиддина родила дочь, которая в шестимесячном возрасте заболела и умерла. Несмотря на пережитое горе, она прислала мне деньги. “Давай лечись, если что-то с тобой случится, кто будет поднимать детей?”, — сказала она», — рассказывает Рухсора.
Единственная кормилица семьи
За последний год семью настигло горе: сначала умерла 103-летняя бабушка мужа – старушка Мастон, через шесть месяцев ее свекор, а еще через шесть – из России привезли бездыханное тело мужа. После этого все семейные проблемы легли на хрупкие плечи Рухсоры. Надо было найти кусок хлеба для детей, покупать им одежду и обувь, школьные принадлежности и прочее.
Женщина вышла на полевые работы – собирать хлопок.
«Много лет страдаю от зоба, — рассказывает она. — Несколько раз падала в обморок прямо по дороге на работу. Бригадир испугался, что если вдруг у меня случится приступ во время полевых работ, и я упаду, то никто не сможет меня найти среди хлопчатника и он будет отвечать за все это. Поэтому сказал, чтобы я сначала вылечилась, а потом уже работала в поле.
Но для лечения нужны деньги. Как появляется такая возможность, то получаю небольшое лечение. Из-за частых обмороков у меня обнаружили проблемы со здоровьем. Почти каждый месяц мне приходится ездить в Душанбе в больницу», — делится своими проблемами женщина.
Несмотря на свои болячки, она всеми силами старается содержать семью.
Работать нестыдно
В кишлаке Айни района Джалолиддина Балхи женщины в основном, задействованы на полевых работах. Они сажают картошку, собирают лук, другие овощи и хлопчатник.
«Конечно, такая работа – сезонная, и на ней особо не заработаешь. Несмотря на это, я тоже хожу с женщинами на поля. Хозяева земель платят за один рабочий день по 25 сомони. Нас в кишлаке называют «наемниками», потому что занимаемся наемной работой.
Несмотря на болезнь, стараюсь детям купить продукты, обновить одежду. Выхожу на работу в пять утра, возвращаюсь в восемь вечера. Дети жалеют меня и после занятий в школе приходят в поле мне помогать. А шестилетняя дочка остается со старой свекровью дома», — рассказывает Рухсора о своей каждодневной жизни.
Как только сезонная работа заканчивается, Рухсора справляется, у кого в кишлаке свадьбы или другие торжества, чтобы помогать за небольшую плату.
«Пеку лепешки, кульчу, чапоти. Свекровь ругает, говорит: «Не ходи, стыдно». А почему стыдно? Я же работаю. Мои дети не должны оставаться голодными», — сетует на свекровь, женщина.
На четверых несовершеннолетних детей из-за потери кормильца государство выделило пособие в размере 450 сомони. Как только Рухсора получает деньги, спешит запастись на месяц мешком муки, потому что хлеб – основной продукт в хозяйстве. Мясо семья почти не видит, так как это считается дорогим удовольствием, которое можно позволить разве что по праздникам.
По словам женщины, дети уже привыкли к такому укладу жизни.
Мечты детей
Старший сын Рухсоры, Мухаммад учится в восьмом классе и мечтает, как вырастет, стать врачом и вылечить мать. Второй, Исроил, учится в седьмом, он говорит, что хочет заниматься борьбой – гуштингири, чтобы стать сильным и защищать мать. Младший, третьеклассник Абубакр мечтает заработать много денег и отвезти маму в хадж. А маленькая Мохрухсор — пойти побыстрей в школу.
«Вот такие мечты у моих детей и это придает мне сил и надежду, что вместе мы преодолеем тяготы жизни», — говорит Рухсора.
Женщина она трудолюбивая, но ее «подводит» здоровье — мучает заболевание эндокринной системы. Врачи говорят, что Рухсора сама ее запустила и на операцию теперь требуется 10 тысяч сомони.
«Откуда я возьму такие огромные деньги?», — разводит руками женщина и добавляет, что даже на операцию лазерным методом необходимо 3 тысяч сомони, которых она вряд ли наберет. К тому же, гарантии на полное выздоровление никто не дает.
«Больше всего в жизни боюсь оставить детей одних. Если меня не станет, кто же будет о них заботиться?» — говорит она с грустью в глазах.
Временная работа
Этой зимой Рухсора устроилась в сельскую школу, и то, на три месяца. В ее обязанности входило растапливать в классах печки.
«Трудоемкая была работа, никто не соглашался. Но я взялась и за работу мне платили 400 сомони в месяц», — рассказывает Рухсора.
Второй сын, Исроил пробовал устроиться на подработку после занятий в школе. Его взял в помощники местный мясник, они разделывали вместе туши животных. Мужчина давал мальчику деньги, иногда – мясо. А однажды подарил коровью голову, чтобы домашние могли сварить что-нибудь на ужин.
«Но ребенок, увидев много крови, сильно испугался и заболел. По ночам во сне вскрикивал. Был похож на душевнобольных людей. Еле вылечили с помощью знахарей. Пришлось запретить Исроилу ходить в мясную лавку, хотя для семьи его помощь была существенной», — вздыхает женщина.
В каком-то круговороте
Сама Рухсора выросла без отца, хотя ее отец жив. Она говорит, что познала на себе, что такое безотцовщина. С детства работала вместе с матерью. А сегодня такая участь постигла ее детей.
«Дети расстраиваются, когда видят на ком-то из соседских детей новую одежду, говорят с сожалением, что если бы отец был жив, то они бы тоже так одевались. Эти их слова ранят меня как кинжал в сердце. Ну кто же хотел им такой участи? — говорит, утирая слезы Рухсора, и продолжает: — Со школы требуют деньги за учебники, за ремонт и так далее. Еле свожу концы с концами. Сейчас сама вся в долгах. За покупку угля это зимой задолжала 1800 сомони. Иногда, думаю отдать детей в интернат, а самой уехать на заработки, чтобы побольше заработать. Но нужно собирать много документов, на которых у меня снова нет денег. Так и живем, в каком-то круговороте».
Раньше женщина занималась шитьем. Покойный Киромиддин привез ей из Челябинска современную машинку с 200 операциями.
«Принимала заказы на дому, обшивала женщин кишлака. Но в машинке сломалась деталь, которую никак не могу найти. И по правде сказать, если даже найду эту деталь, нет денег, чтобы заплатить за ремонт мастеру. Мои бывшие клиенты как увидят меня, спрашивают, когда я снова начну шить. Говорю им, как выздоровею, обязательно позову», — говорит женщина.
Во дворе дома у Рухсоры есть огород, на котором она весной сажает овощи. Там же растут 17 персиковых деревьев. В прошлом году женщина получила неплохой урожай, продавая персики в столице. На вырученные деньги – 2,5 тысяч сомони, она приобрела к новому учебному году одежду и обувь детям.
«В этом году дочь пойдет в первый класс. Теперь у меня будет четверо школьников в семье. Не знаю, смогу ли я осилить их расходы», — говорит она с грустью.
Данный материал стал возможным благодаря помощи американского народа, оказанной через Агентство США по международному развитию (USAID) и подготовлен в рамках «Центральноазиатской программы MediaCAMP», реализуемой Internews при финансовой поддержке USAID. Your.tj несет ответственность за его содержание, которое не обязательно отражает позицию USAID или Правительства США, или Internews.
